- ФИЛОСОФИЯ
Любая философская система рождается из неприемлемости старого мышления, что, разумеется, вовсе не означает обесценивание прежних систем, неуважение к наследию и т.д. Причины появления ощущения неприемлемости мы считаем достаточно важными для того, чтобы начать наш небольшой анализ нашего отношения к эволюции человечества и возможных изменений её интерпретации, предлагаемой нами.
Итак, - в данном контексте - приемлемость как ключевое слово означает некий эксплицитный результат в изменении логики у мыслителей каждой новой эпохи. Неприемлемым становится в этом случае чаще факт не в его условном номенклатурно-словарном виде, а в новой его интерпретации, изменяющей и содержание факта как признанной реальности, или наличия. В уже минувшем Двадцатом столетии проблема наличного бытия и онтология, в классической философии приравниваемая к метафизике, обрели несвойственные им ранее трактовки, среди которых особенно повлиявшие на несколько поколений философов мы находим в творчестве М. Хайдеггера и Ж.-П. Сартра, о чём свидетельствует содержание их главных сочинений (“Sein und Zeit”, 1927, и “L’кtre et le nйant”, 1943). Наиболее яркие их продолжатели (во всяком случае, по нашей теме) Ж. Деррида и его напарник в течении постструктурализма Ж. Делёз успешно углубляли процесс переосмысления самой философской мысли (у последнего мы встречаем важные для нашего размышления термины «номадическая сингулярность» и, в особенности, «доиндивидуальное»). Практически, все рассуждения философов устремлены к тривиальной цели изменения существующего положения. Однако, как это хорошо известно, каждая эпоха использует в основном идеи эпохи предшествующей («επιστροφή», или, в латинской транслитерации, «epistrophe», то есть «возвращение»). И это, по всей вероятности, связано, с медленностью изменения обыденного сознания, от носителей которого в решающей степени зависит практическое изменение общечеловеческой парадигмы мышления.
Но, как водится, само применение чего бы то ни было как способа требует разработки дополнительного способа, который обычно трансформирует и сам первоначальный предмет, т.е. исходный способ. Постпсихология ставит своей задачей добиться более высокого результата, оценивая имплицитные императивы человеческой сущности на сегодняшний день, смелее, шире и глубже привлекая самый разнообразный научный материал, раздёрганный по нередко воинственно-междоусобным «отраслям», из-за своей ограниченности и философской безграмотности не умеющие как следует интерпретировать данные, получаемые сегодня в беспрецедентном изобилии.
Система постулатов, необходимая для любой серьёзной аналитической деятельности, меняется по традиции стихийно, и так называемое «очевидное», непрерывно и, так сказать, латентно «метастазирует», омертвляя огромные пространства научного дискурса. Даже теория систем и теория хаоса (синергетика), призванные, в соответствии с ими же декларированными целями, заниматься чем-то достаточно близким нашей идее динамического и когерентного изменения точек зрения на пространство априорности, не используют тот пласт идей, который необходимо порождается иным, соответствующим современным исследованиям человеческого мозга, отношением к существу, по-прежнему причисляемому всего лишь к приматам.
Но даже то обстоятельство, что этот примат умеет произвольно создавать реальности, пусть не в абсолютном смысле, но вполне релевантные в его общественных связях и персональных отношениях, должно бы придать нам больше смелости и помочь разобраться с самоопределением, которое может и должно стать новой отправной точкой в общей и отраслевой герменевтике. Увы, это случилось пока что лишь в пределах постпсихологической попытки изменить устаревшую точку зрения на человека. А между тем, пере-открытие человека началось довольно давно в сфере открытия данных, подсказывающих новую интерпретацию нашего вида. Сюда нужно отнести такие явления, как открытие так называемого «гена красоты», изучение мозга при помощи MRI (Magnetic Resonance Imager), позволившего сканировать и воспроизводить мозг с недостижимой ранее точностью и без нарушения обычных условий его функционирования и открытие многих его новых свойств (назовём для примера такие, как способность создавать индивидуальные эмоциональные кластеры рецепторов, топологически рассредоточенных, но занимающихся предположительно обслуживанием одрного и того же культурного явления, а также способность мозга самостоятельно вырабатывать кокаин наряду с уже ранее известными наркотиками из ряда опиатов, близких к ЛСД), более глубокое исследование вентримедиальной области лобной части коры головного мозга (без которой были бы немыслимы этические проявления), различные археологические открытие (такие как гораздо более ранние - на десятки тысяч лет - наскальные рисунки, или флейта, на которой играли в каменном веке).
Согласно нашим (постпсихологическим) выводам, человек имеет двойную физиологическую и бытийную сущность и, выражаясь образно, «двойное гражданство» в пространстве физики и метафизики.
Ему дано использовать свою анимальную данность для совершенно не стандартных в царстве животных целей. Он получает за счёт воспитания возможность вырастить физиологический аппарат, «доводящий» его до специфического уровня развития его рода. Другими словами, подлинный человек рождается не один, а несколько раз, приобретая те необратимые организменные признаки, которые и определяют принадлежность к его роду, носящему, очевидно, ложное имя. Таким образом, эволюция животного мира кардинально отличается от эволюции человека, и главное отличие заключается в том, что человеческие существа развиваются, творя новые реальности, а не просто подчиняясь закону продления данности. В случае с человеком закон продления рода совпадает с развитием самой действительности в сторону её расширения и углубления. Человечество устремлено к осознанной целостности его самого, а это можно осуществить только методом расширения культурных интересов, основа которых - генетическая установка расширять пространство прекрасного.
Действительность, создаваемая нами за счёт субъективно-коллективной деятельности в горизонтально-вертикальном культурном пространстве, обязана увеличиваться в объёме, чтобы мы могли сохранить корреспорндентность своему виду.
Соответствие же свойствам своего вида в случае с человеком, как легко догадаться, имеет особый смысл именно в связи со специфическим характером его видовой онтологии. «Добыча действительности» - основное занятие человека. Следует поэтому определить точнее содержание этих двух понятий.
Как показывает внимательное изучение когнитивного процесса у человека, его деятельностная сущность является примером «нескончаемой диалектичности». Нелепо было бы рассматривать этот процесс в отрыве от комфортных состояний, поддерживающих его когерентность и постоянство, а также свидетельствующих об оптимальном на данный отрезок времени соответствии этого процесса сущностному императиву нашего вида (посылка о видовом императиве здесь умышленно не рассматривается как отдельная проблема, и предлагается как один из базальных постулатов). «Добывание» действительности у человека есть особая задача на видовом и индивидуальном уровне. Стремясь к внутреннему комфорту, каждый из нас на своём уровне, так или иначе «старает» истины на прииске жизни. Разнообразие уровней и убогость огромного количества «правд» отнюдь не опровергает нашу догадку, а, наоборот, ещё раз подтверждает насущную необходимость истинного для самого существования. Реальность для нас невозможна без переживания истинности. Отсюда следует достаточно много выводов, касающихся нашего поведения, всегда в той или иной степени когнитивного, но, следует заметить, беспорядочно когнитивного, а также - никак не ориентированного на связь внутреннего комфорта и уровня истинности. который зависит от воплощения идеи бесконечной диалектичности и, следовательно, с расширением кругозора по горизонтали и вертикали.
Итак, даже эти краткие вступительные замечания, могут навести на мысль о необходимости коренных парадигматических изменений в философии, занятия которой у многих специалистов носит чересчур отвлечённый характер и сводится чаще всего к робким перелистываниям классических произведений и «критическим» разборам с попыткой «переосмысления» понятий, ставших модными сегодня среди философов. Однако сама современность для подавляющего большинства из них не является императивной в интимизированном смысле, что практически означает своеобразную событийную бесчувственность: философ, лишённый перцепции всеобщего и творящегося здесь и теперь, есть нонсенс. Императивность же всегда инфинитно (бесконечно) иной современности является доказательством отсутствия устойчивости бытия, какой её обычно представляют даже воспевающие вечную процессуальность теоретики, едва закончив свои теоретизирования и даже не замечая, что их образ мысли не соответствует образу их жизни. Эта-то дурная двойственность (в отличие от корректной и необходимой двойственности рефлектирующего разума) и демонстрирует недостаточность осмысления современных возможностей глобальных изменений. А между тем, философ совершает явную ошибку, рассматривая лишь требования человека к действительности, но не замечая, что непрерывно меняющаяся действительность выставляет свои жёсткие требования по отношению к человеку. Тем более странно выглядит это после того, как Мартин Хайдеггер ещё в начале прошлого (ХХ-го) века подтвердил эту бесспорную реципрокность (взаимообразность) в своей известной программной мысли о том, что «развитая индустрия требует от человека соответствующих действий» (курсив мой. - В.К.). Размышляющему в постпсихологическом плане особенно импонирует практическая ценность подобных идей, которые, в конце концов, будучи доведёнными до парадигмально-методологической чёткости, становятся руководством к действию, способствуют более глубокому проникновению в сущность многих проблем.
Этические проблемы оказываются на задворках философии порой и тогда, когда они декларированы как центральные. Вернуться к этической первооснове мышления раз навсегда невозможно - необходимо всякий раз заново возвращаться к ней, следя за адекватностью мышления. Поистине удивительна способность человека бездумно использовать готовые блоки некогда помышленного, или сбиваться на тропку интеллектуального конформизма, думая больше о социальной уместности своих утверждений, нежели о сути. Мышление без озарений является фикцией. Мягко выражаясь, его можно отнести к низшему разряду интеллектуальной деятельности, назвав утилитарной сообразительностью.
Создание действительности требует от человека этического и входящего в его состав, неотделимого от него эстетического элемента. Внутреннее поведение подлинно мыслящего человека отличается красотой, которая в определяющей мере есть гарант правильности дискурса. «Задерживаемая» реальность теряет свои свойства. Исчезающая виртуальность истинности заменяется виртуальностью уже-неистинного. Уже-неистинное господствует в интеллектуальном пространстве сегодняшнего человека. Сам же когнитивный процесс, само мышление, переосмысливается чересчур медленно по сравнению с предлагаемым создавшимися вселенскими обстоятельствами темпом современной эволюции человека, проходящей как раз по тренду развития основной идеи человечества, т.е. перехода к конституированию человека как существа, руководящегося ощущением прекрасного в своих поступках, стремящегося к сопереживанию других культур, их сохранению, имеющего реальные основания полагать, что его личные интеллектуальные возможности несопоставимо большие, чем установленные старой парадигмой. Последнее обстоятельство особенно важно для скорейшего искоренения устаревших представлений и установок, не позволяющих обыденному сознанию совершить скачок в своём развитии. Состояние чего бы то ни было не является, вопреки всеобщему убеждению, тем, что можно удерживать на одном уровне. Всё, что воплощено, то есть в той или иной манере материализовано нами, есть процесс, в весьма значительной мере подчинённый нашим усилиям по созданию реальности.
Новое мышление должно, по всей вероятности, опираться на иные принципы, переводя его в пространство непрерывной антропности, где сенсорно-оценочная деятельность становится надежным средством от дегуманизации, процветающей в случае доминирования неактуализированных отвлечённых понятий. Кроме того, сегодня, по нашему мнению, совершенно непоследовательно и непостоянно, с провалами применяется в мышлении диалектика, В действительности же, непродуктивность и повышенная «тупиковость» интеллектуальных поисков находится в прямой зависимости от этого негативного явления. Не должно быть ни одного настолько незначительного места в какой бы то ни было мыслительной операции, которое обошлось бы без мультиоппозиционности (являющейся одним из предлагаемых нами методов не только нового структурирования мышления, но также, например, и психотерапии). Это и гарантирует тотальное фактическое применение диалектики.
Тотальная диалектика в бесконечно минимализирующемся когерентном приложении легко соединима с самоанализом, являющимся неотчуждаемым звеном актуализированного мышления.
Мышление будущего должно иметь критерий плотности, определяющий его подлинность как максимального сопереживания генерируемых смыслов (актуализация). Другими словами, озарения, инcайты, должны следовать один за другим, всплошную, являясь в каждом умозаключении. Такая ситуация становится вполне осуществимой и даже управляемой при замене существующего типа логизирования, опирающегося на традиционную систему оппозиций, новой системой, в основу которой может быть положена мультиоппозиционность. Личностная логика есть то, что порождает вспышку комфортного состояния в глубине здравого смысла, то есть той системе подсознательных действий, где, при отсутствии насилия в виде нераспознанного, неосознаваемого конформизма, наличествует подлинное мышление индивида. Системы личностных оппозиций, очевидно, всегда единственны в своём роде, неповторимы и в какой-то части совершенно неожиданны для любого другого индивида. Мультиоппозиционность нужно рассматривать как весьма подвижный фактор мышления. Простые на вид оппозиции (типа «хороший - плохой», «светлый - тёмный» являются такими же трудными задачами, как и любые другие, имеющие отношение к специальным знаниям, особому опыту и т.д. Собственно, именно через решение оппозиций мы приходим к состоянию комфорта. Вечную проблематичность отношений между людьми можно рассматривать двояко: как проклятие и как всеобщий талант, способствующий специфическому эволюционированию человечества к более развитому логосу, который в идеале, то есть во вселенском состоянии, есть связь всего со всем. Исходя из концепции такого Логоса, мы легко склоняемся к выводу о том, что в этой оппозиции нет равенства (или идентичности), как и в любой другой, но перевес позитивности, воспринимаемой как благословение, находится на стороне бесконечного строительства нового.
Этика саморазвития потому и приобретает непрерывно такую важность, что каждый из нас так или иначе автоматически обязуется к участию в эволюционном процессе, и наказуем или поощряем самым хитроумным образом, который только возможен:
изнутри самой сути индивида, сообщающегося со всеобщим через ощущение собственной уместности в современности. Чувство обязанностей перед своими данными, которые коренятся глубоко и часто настолько, что на их определение уходит достаточно много времени как у окружения. так и у самого индивида, является, вероятно, недооценённым фактором человеческого бытия. Нравственность, обычно определяемая с помощью внешнесоциального мира, начинается в самом человеке, относящемся к себе, как можно относиться только к другому. «Социум» в нём самом и есть главный механизм ненасильственного порождения нравственных обязательств. И главной безнравственностью в самом интимном смысле индивидуального существования является, по всей видимости, недо-давание своей части взноса в эволюционный процесс человечества за счёт недо-развития своих всегда неповторимых данных в позитивном пространстве создаваемой нами ментальной реальности.
Удивительно, что, занимаясь лобными долями мозга человека, которые представляют собой, как иногда говорят, исполнительную область мозга и являются физиологически и функционально исключительно человеческим признаком и органом, философы не обратили внимание на то, что, кроме только что сказанного (что уже само по себе чрезвычайно стимулирует смелые предположения в трактовке сущности Homo), именно здесь, словно в реторте алхимика, совершается таинство соединения нравственного и когнитивного начал. Сегодня, когда, наконец, - а история проблемы насчитывает уже полтора столетия, - хотя бы медицинский аспект в исследовании этого участка мозга находится в поле зрения многих исследователей, имеется уже достаточно объективных данных, позволяющих вмешаться в дело именно философу. В соединении со многими другими данными, характеристику которых мы здесь сознательно опускаем, учитывая особенности стиля журнальной статьи, именно лобные доли мозга с их загадочной уникальностью могут быть названы в первую очередь носителями антропности. Нам просто обязано прийти в голову то обстоятельство, что ген красоты, наличный в любом человеке, каким-то образом связан с деятельностью этих участков. потому что иначе просто не может быть. Когнитивные процессы именно здесь становятся фактами нравственного поведения, в котором состоит главное отличие человека от остального мира живых существ. Но нравственное поведение имеет неоспоримую основу, чьё имя - Прекрасное…
Следовательно, новый этап развития философии жизни должен знаменоваться концепцией «Прекрасное в человеке - мера всех вещей!», вместо отслужившего свой срок знаменитого «Человек есть мера всех вещей». Или, по крайней мере, в понятие «человек» мы должны вкладывать тот обогащённый смысл, о котором речь шла выше, если мы хотим сохранить неизменным этот принцип и следовать вместе с тем закону развития наших утверждений.
Смена эпохальных парадигм - вещь, привычная для человечества. Действие же это, растворяясь в огромной протяжённости жизни многих поколений, всегда осуществлялось стихийно, в полном подчинении «року событий» (С. Есенин). Бесспорным выглядит движение общечеловеческого существования к ощущению большей свободы. Речь идёт даже о смене понимания самой свободы, которая становится всё более соответствием, или всё более осознанным движением к соответствию каждого из нас - видовой эволюционирующей природе.
Итак, главный враг человечества как специфической ветви живых существ - это его денатурализация, постоянное приведение себя к состоянию, несовместимому с его же сущностью. Представить себе такое положение в любой другой ветви просто невозможно. Все остальные живые существа, насколько это нам известно, не имея аппарата самонаблюдения (бесконечно отстраняющееся отражение осознанного, или «матрёшечной инфинитной рефлексии»), не способны выходить за видовые рамки.
Имея пока малоисследованный индивидуально-коллективный (локализованный как в самих индивидах, так и в надындивидуальном пространстве) механизм управления анимальной стороной действительности, т.е. фактически животным, принадлежащим и подчиненным ему, человек проигрывает, именно, забывая о своём двойном составе. Не приходится говорить, что знакомые по отнюдь не обоснованным научно, однако достаточно настойчивым и многочисленным утверждениям, в основном, религиозных мыслителей, мотивы оказывались исключёнными из научно-исследовательской практики. Однако, и теологический и, как ни странно, так называемый рациональный подход страдают редукционистской однобокостью. «Лечить» же её проще всего при помощи предложенного нами метода «тотальной диалектики», суть которого состоит в том, что диалектические оппозиции мы предлагаем полагать как бы состоящими «из одного бытийного материала», а также как такие, которые могут быть разнообразными и совершенно неожиданными (особенно, для традиционно мыслящего человека). В этом методе снимается метафизическая «высотность» Чжуанцзы, практически проявляется возможность самого управления собственно человеческим - анимальной (животно-инструментальной) частью нашей организменной и социальной данности.
Человечество устремлено к эксплицитности, к явствованию.
Его эволюция в биологическом плане заключается и в движении к всеобщему Логосу, к интерактивному диалектическому единению всех разнообразных культур и множеств индивидуально-надындивидуальных социально-психических состояний с сохранением их разнствования, без так называемого слияния.
Человечество идёт к культурной глобальности, суть которой недостаточно понята в культурном смысле, имеющем решающее значение для выживания именно человечества, а не человекообразной массы, выдающей себя за него.
Человечество зависит от самооценки, которую мы вольны изменять и которая должна изменяться в соответствии с эволюцией к всеобщности высоких культурных переживаний (то есть к вседоступному Логосу). Собственно, в акцентуации осознавания этих изменений и состоит, в значительной мере, смысл эволюции периода, в котором мы находимся.
Сегодняшние успехи в создании глобальных коммуникативных систем уже наметили своими пунктирами направление нашего всеобщего развития. Однако, автоматически достигаемого успеха быть не может - в каждом из нас заключается частица той потенции, которая способна развивать человечество как таковое, а не как совокупность приматов (т.е. животных). Таким образом, необходимо даже изменить «самоназвание» нашего рода - хотя бы на введённое нами в постпсихологии Homo Globalis (человек глобальный).
Обслуживание определенного типа красоты и его же использование для элементарного вхождения в пространство человеческого - единственно возможный путь развития каждого индивида, который можно рассматривать как своеобразное восхождение к общечеловеческому через локальное, имеющее ценность для последнего и являющееся его компонентом.
Естественно, что человечество процессуально и по своему существу навычно. Навык эволюционирования, как он ни стихиен и неосознан, существует тысячелетия и основывается на отборе лучшего, более красивого - категория прекрасного играет во всём процессе эволюции человека решающую роль, что странным образом не замечалось и не замечается ни антропологами, ни философами, ни историками. Сам смысл индивидуального существования является процессом движения к прекрасному, понимаемому через локальное и общеродовое.
Задачей человечества сегодня является переход к сознательному переформированию навыка эволюционного развития, устремлённого к ненасильственным формам социального и внутренне-индивидуального существования людей. Небывалая красота новой действительностей ожидает глобального человека, если он постарается изменить концепцию самого себя.
© by Valery A.Kourinsky, 2001
Комментариев нет:
Отправить комментарий